Math Ajax

четверг, 29 октября 2015 г.

суббота, 3 октября 2015 г.

В защиту Поиска Глубинного Смысла

Хочу зафиксировать тут одну мысль, про которую я говорил раньше, но которую я обсудил с Н., додумал и она теперь кажется мне завершённой.

Имеется некое занятие, которое кто-то называет Поиском Глубинного Смысла, кто-то толкованием цвета занавесок, кто-то попытками понять, что хотел сказать автор и так далее (особенно искушённые люди могут именовать его герменевтическим кругом). Обычно мы встречаемся с ним в школе на уроках литературы, и оно оставляет чувство неправильности и раздражения.

Происходит это занятие под неявной эгидой двух тезисов:

1) Поиск глубинного смысла и трактование цвета занавесок осмысленно и для чего-то полезно.

2) В хороших книжках есть символизм, из которого можно что-то извлечь. В плохих книжках его нет. Чему тебя может научить эта глупая книжонка? Ничему, это просто способ убить время. Раз ничему, то и смысла думать о цвете занавесок нет, ничего оттуда не извлечётся [1].

И мне кажется, что я могу обьяснить, откуда растут ноги у этих тезисов, и почему они даже могут быть верны. Возможно, наши школьные страдания были не зря, представляете?

* * *

Прежде всего, донести до читателя какую-то важную и глубокую идею трудно. Дело даже не в том, что нужно выдержать баланс между убедительными аргументами и интересной историей, чтобы не получилось известного кирпича от Айн Рэнд, наполненного многостраничными монологами.

Неа, всё намного хуже. Для начала нужно, чтобы читатель вообще понял, в чём состоит эта важная идея. Письменно доносить мысли до людей нелегко, даже в нехудожественной форме. Например, у меня это получается не всегда (а у ряда мутных немецких философов излагать свои мысли не получалось даже устно).

Доносить до людей мысли нелегко. Более того, это неожиданно нелегко, и именно в этой неожиданности и состоит значительная часть трудности: curse of knowledge, нам трудно представить состояние ума человека, который пока что ещё не понимает или не знает вещей, которые кажутся нам кристально ясными.

Поэтому стоит повторять свою идею несколько раз и на разных уровнях. Не только саму идею, но и составные части этой идеи: для того, чтобы по-настоящему осознать мысль "природа это продукт эволюции" необходимо сначала понять, какие именно объекты мира представляет собой категория "природа" и освоиться со свойствами понятий "естественный отбор", "наследственность" и "мутация".[2]

А основную мысль стоит выразить явно, прямым текстом.

И лучше в отдельном абзаце и подчеркнуть.

Кажется, что это слишком, что намёка будет достаточно? Практика показывает, что намёков недостаточно. Мой опыт говорит о том, что даже если преподносить свои мысли прямым текстом, ничего не скрывая и не запутывая, подчёркивая всё во всех нужных местах, то всё равно это не гарантирует успеха. Надежда на намёки кажется здесь неоправданным оптимизмом.

Есть и другое возражение. Кажется, что несколько раз повторять прямым текстом, а потом ещё и выделять полужирным — как-то неизящно. Топорно и некрасиво. Нет возможности привести сильных аргументов за, разбить аргументы против и рассмотреть следствия. Для того, чтобы суметь донести сложную идею до другого человека, её приходится впихивать в прокрустово ложе и отсекать все детали, получая что-то тошнотворно-упрощённое. И ведь читатель тоже может заметить, что всё тут топорно и разжевано!

И эту проблему нам помогут решить занавески.

* * *

Вот у нас есть какая-то книжка.

На поверхности — Супермен побеждает Волдеморта, использовав Золотое Правило Нравственности, стратегию "око за око" в дилемме заключенного, силу любви, свободный рынок или умение прощать. Дориан Грей умирает оттого, что боженька наказал его за греховность. Пьер Безухов преображается, прослушав монолог об единстве от чувака, которого зовут Платон Каратаев[3], но это имя конечно же никакой не намёк, а просто совпадение.

Все кривятся от того, что это крайне прямолинейно, банально и anvilicious, и любой дурак тоже может написать историю, где Лекс Лютор осознаёт благородную силу искренней ненависти к буржуазному классу, преображается, а потом побеждает Супермена, сбросив на него водородную бомбу.

Что с этим можно сделать? Повторить идею ещё раз.

В хороших произведениях есть второй слой, где Лоис Лэйн сохраняет работу своей мечты, использовав принцип "око за око", а сэр Генри в итоге сам стреляет себе в ногу своей философией гедонистического нигилизма. Это менее очевидно, это замечают не все, и эти побочные линии отвечают на вопрос "а что умеет твоя философия в мире без фантастических допущений, и если не так топорно?". И если идея автора правда хорошая и продуманная, то он найдёт способы показать её с других сторон. То, что это будет происходить на заднем плане, не делает происходящее менее важным.

Отсюда и фразы в духе "синева занавесок символизирует глубокую меланохолию главного героя" внутри сочинений под названием "Образ Зайца в драме Василия Пупкина «Колобок»".

Хотя предыдущий абзац сильно передёргивает, конечно же. Есть ли какой-нибудь более изящный пример подтекста?

Да. Например, "Ложная слепота" Питера Уоттса: главный вопрос произносится явно, наглядно показывается на примере обитателей далёкого космоса, а потом более тонко иллюстрируется биографией/профессией главного героя и недостатками институтов человеческой цивилизации.

Такие книги хочется перечитывать и думать над вопросами, которые задаёт писатель. А ещё — продираясь сквозь иллюзию прозрачности — размышлять о том, какой же у автора был тезис, нет ли в книге каких-нибудь мест, где он высказан прямым текстом, и в чём смысл этой сюжетной линии. А это же и есть Поиск Глубинного Смысла, не так ли?

* * *

Если вспомнить про чанки, то можно предположить ещё одну тенденцию, хоть и более слабую (мне пока непонятна её степень).

Если идея действительно очень важная, глубокая и продуманная, то её осколки могут быть видны в неожиданных местах. Даже в местах, куда автор сознательно и не собирался ничего вкладывать.

Почему? Ну, я уже писал, что люди видят мир через призму своих чанков. Логично предположить, что тексты, вышедшие из-под пера этих людей, тоже будут пропущены через ту же призму.

Если профессиональный экономист пишет романтическую комедию в мире с автономными машинами, то на заднем плане будет виднеться механизм спроса/предложения и влияние конкуренции на цены такси.

Если автор долго размышлял про принципы хорошей коммуникации, то герои его книг будут при помощи разговоров разрешать тяжёлые проблемы и демонстрировать нетривиальные паттерны общения.

Если тебя зацепил кошмар первой мировой войны, то внимательный читатель, прищурившись, разглядит его отголоски в твоём трехтомнике про орков и эльфов (например, психологически травмированных солдат или похожих на танки боевых слонов).

(есть и менее романтичные примеры той же самой штуки: например, если автор вырос в атмосфере расизма, то его ксенофобия будет просвечивать сквозь брошенные вскользь фразы, изредка кульминируя в расах дикарей-демонопоклонников с каннибальскими наклонностями или чёрном коте по кличке Nigger Man)

Обратное тоже в какой-то степени верно: если за книгой стоит мало когнитивного труда, то её основные темы будут проседать. Как, например, бывает в историях, где главный персонаж — убеждённый пацифист, но при этом он не обращает внимания на бойню, устраиваемую его компаньонами

Во всём этом, конечно же, стоит знать меру и не переборщить с трактовками.

* * *

Юдковский описывает (здесь и здесь) что-то, похожее на обратный механизм, очень коротко перескажу его здесь.

Зачем вообще кому-то может понадобиться писать художественные книги, когда нехудожественные книги лучше рассчитаны под передачу сложных мыслей? Если писать эссе, то можно просто собрать сильные аргументы, разобрать контраргументы и привести примеры. Если писать книгу, то всё предыдущее нужно ещё органично вплести в сюжет, а сюжет ещё нужно придумать.

Есть ряд циничных ответов: иногда хочется написать именно рассказ; художественные книги читать интереснее; больший обхват аудитории. Кроме того, истории сильнее влияют на людей, поэтому по эффективности переубеждения их можно сравнить с грязными риторическими приёмами. Юдковский спорит с предыдущим высказыванием и отвечает на этот вопрос иначе.

Художественное произведение — это передача внутренних переживаний персонажей. Бывает важным показать читателю внутренний опыт применения какой-то техники или совершения какой-то ошибки. Передать опыт — это намного больше, чем передать факты. Читатель узнаёт, как эти факты ощущаются изнутри, что-то впитывает и становится от этого лучше.

Возможно, таким образом литература помогает переносить чанки от человека к человеку.


--------------------------------------

[1] Здесь стоит сделать оговорку о том, что искать Глубинный Смысл можно просто для того, чтобы вбросить какую-то идею, или посмеяться, или потренироваться в поиске аргументов. Или можно анализировать книгу, не извлекая из неё мысли автора, а открывая свои новые мысли, которые автор мог в неё не вкладывать, и даже не обязательно с ними соглашаться.

[2] Я уже писал об этом в посте про чанки.

[3] Гугл говорит мне: "В первой завершенной редакции романа этого образа не было, он появился лишь в окончательной редакции, воплотив многие важные для понимания философии романа мысли". Told you so.